Ленком устранил «недоразумение» со спектаклем Захарова «Поминальная молитва»
«Некоторые считают, что театр — это храм. Я лично так не считаю, потому что храм — это храм, а театр — театр. Но жизнь у нас сейчас такая… что хочется иногда встать вот здесь на колени и помолиться: «Господи! Помоги нам!» Вот так в 1989 году начиналась «Поминальная молитва» — легендарный спектакль Марка Захарова. Точно так же он будет начинаться и теперь — грядет его возвращение на сцену «Ленкома». Обозреватель «МК» побывал на последних репетициях и узнал:
— Можно ли дважды войти в одну и ту же воду?
— Какому Богу остается нам сегодня молиться?
— Какой знак подал Марк Захаров постановщикам?
— И когда наконец прибудет на репетицию один важный артист из службы безопасности?Репетиционный зал на третьем этаже. Пока идет легкая разминка: гитарист что-то подыгрывает клавишнику, Сергей Степанченко, еще не ставший Тевье (сегодня репетирует он, завтра — Андрей Леонов), с кем-то из партнеров проходит кусочек текста. Кстати, он заметно похудел.
— Напиши, что я пузо себе отрезал, — шутит Сергей.
Ну отрезал — не отрезал, а несколько кг этот крупный (в прямом и переносном смысле слова) артист точно потерял. Вбегает его жена Голда — Олеся Железняк, видно, что спешила. Потом все начинают шумно поздравлять помрежа Наташу с днем рождения. Александр Лазарев в клетчатой рубашке и жилетке усаживается за стол — как-то непривычно видеть его в режиссерском амплуа. Но тем не менее именно ему придется отвечать — его же идея вернуть на ленкомовскую сцену хит Марка Захарова, который в конце 80-х стал символом поворотного этапа в жизни страны — перестройки.
— Ну, пошли с самого начала, — командует Лазарев, хотя диктаторских ноток в его голосе пока не слышно, говорит быстро, четко. — Репетиция будет без остановок, у нас остается сегодня и завтра, потом выходим на сцену. Заряжаться ходим тихонько. Начали из тишины, как мы любим.
ИЗ ДОСЬЕ «МК»
Премьера «Поминальной молитвы» состоялась 4 октября 1989 года. За 9 лет театр дал 391 представление. В роли еврея Тевье был великий русский артист Евгений Леонов, два года в очередь с ним выходил Владимир Стеклов. В спектакле были заняты: Сергей Степанченко, Геннадий Козлов, Иван Агапов, Александр Сирин, Любовь Матюшина, дочерей играли Елена Шанина, Людмила Артемьева, Александра Захарова, Елена Степанова. В роли авантюриста Менахема выступал Александр Абдулов, который выводил на сцену уже пожилую Татьяну Пельтцер. На драматической сцене в спектакле участвовал и белый конь по кличке Барсик. Он жил во дворе театра, где для него организовали индивидуальную конюшню.«Поминальная»-2021 начинается одновременно с завещания самого Шолом-Алейхема, оставленного им в 1915 году («…И пусть мое имя будет помянуто лучше со смехом, нежели вообще не помянуто»), и с молитвы от лица ленкомовцев, которую произносил Тевье в 1989-м: «…Жизнь у нас сейчас такая… что хочется иногда стать вот здесь на колени и помолиться. (Встает на колени.) Господи! Помоги нам. Всем помоги! Но сегодня я прошу: помоги мне и всем, кто выйдет на эту сцену, помоги нам свершить нашу «Поминальную молитву». И пусть будет музыка»…
Где-где, а в «Ленкоме» недостатка в музыке никогда не было. Нет ее и теперь: небольшой еврейский оркестрик (гитара, клавиши, губная гармошка, баян и кларнет) все два акта будет сопровождать жизнь семейства Тевье-молочника. И в радости, и в горе. И в тихой молитве наканун шабеса, и на свадьбе средней дочери Тевье — Цейтл. Вся Анатовка гульнет на свадьбе, вся как есть. В Анатовке, где и разворачиваются события, с давних пор живут русские, украинцы и евреи. Живут вместе, работают вместе, только умирать уходят каждый на свое кладбище… Таков обычай!
Кричит петух. Музыка, но уже акапельно: «Ай-айя-яй-яй…» — стоя на столе, печально выводит семейство Тевье от мала до велика. Впереди самая маленькая — Шпринце в круглых очочках. Мать положила ей руки на плечи. А я, глядя на них, думаю: «Железняк, должно быть, совсем не трудно быть на сцене многодетной матерью — у нее своих четверо, а у героини Шолом-Алейхема на одного больше». Ну где четыре, там и пять когда-нибудь будет. Но трудность может быть в другом — у Железняк устойчивая репутация комедийной актрисы, и конкурентов на этом поле у нее раз-два и обчелся. Но роль в «Поминальной» — другая, и у актрисы появляется шанс приоткрыть трагическую изнанку своего клоуна. Получится ли и как?
А трагическое с комическим здесь рука об руку идут. Молитва — и тут же авантюра, афера, я бы сказала. Вот она, собственной персоной, — здрасьте вам, уважаемый Менахем (Иван Агапов).
Менахем. (Закуривает сигару.) У вас не курят?
Голда. Теперь курят.
Менахем (Взял из чашки изюм.) Где вы берете такой крупный изюм?
Голда. Это вы берете, мы покупаем.
Менахем. Резонно. Так вот, Голда, у меня к вам дело. Начну издалека… Как вы думаете, чем я сейчас промышляю?
Голда. Откуда знать бедной женщине, чем занимается такой удачливый коммерсант? Наверное, торгуете воздухом или прошлогодним снегом… Наверное, разбогатели… Видела как-то вашу жену. Глаза заплаканы… Наверное, от счастья…
Менахем. Тогда послушайте образованного человека… «Анатовка. Мясник Лейзер-Волф. Вдовец при крепких деньгах. Ищет девушку из хорошей семьи». Я нашел ему в Бердичеве вариант из хорошей семьи… Она, правда, чуть хромает, но в этом тоже есть шарм — не убежит на сторону…
Ах, какой же вкусный текст у Горина тире Шолом-Алейхема! Сочный, смешной и точный, как анекдот. Вот идет сцена в трактире, где встречаются Тевье с вдовцом-мясником — здесь играют на несовпадении, и я давлюсь от хохота, тихо давлюсь, чтоб не вывели с репетиции. И какой актуальный и провидческий текст. Репетиция не идет, а летит точно на крыльях. И атмосфера… как будто приподнятая, какой бывает в предчувствии чего-то особенного. Записываю: «Спросить у режиссера в перерыве — кажется только мне?».
Кстати, о нем — за час с небольшим Саша Лазарев, не проронил ни слова, не взял ни одного остро отточенного карандаша из стакана. Вся его фигура застыла в позиции «старт»: достаточно выстрела, чтобы он сорвался с места и ворвался в сцену, где шесть фактурных молодых артистов отрываются в зажигательном танце. Но не сорвется.
Евреи с танцем, русские — с частушками: «Слетело колечко со правой руки…». К молодым приближается раввин, молится над бокалом вина, затем поочередно дает отпить от него жениху и невесте. Цейтл делает круг, обходя своего жениха. В прошлом веке ее играла Елена Шанина, в нынешнем — ее дочь Татьяна Збруева. Мотл надевает ей на палец кольцо. Веселье!!! Но недолго музыка играла.
Как и предупреждал урядник (Павел Капитонов), пришли мужики во главе с барышней, похожей на мужчину. И барышня эта как закричит противным голосом:
— Мы — истинные патриоты России, говорим вам, дьявольскому племени: изыдите с нашей земли! Чаша народного гнева переполнена! Бойтесь, если она прольется на ваши головы! Едрит твою душу бога мать! (Обернулась к мужикам.) Тебе слово, народ православный! Давай!
