Как живут смоляне на улице Добрых соседей…
В 2016 году в Гагаринском районе решили дать названия всем безымянным улицам. Большинство жителей отнеслись к этому формально: нарекли свою улицу Центральной и думать забыли. Но случались и исключения. Так выяснилось, что в Долгом живут ценители фауны: свои две улицы они назвали просто — Медвежий угол и Бобровый тупик. Но больше всех удивила деревня Логачиха…
«Я лично ходила в каждый дом и спрашивала, как жители хотели бы назвать единственную в Логачихе улицу, — вспоминает глава Пречистенского сельского поселения Антонина Самуйлова. — Обсуждали, предлагали разные названия: Живописная, Просторная… Одна из жительниц рассказала, что односельчане очень дружны, всегда выручают друг друга, и предложила назвать улицу Добрых соседей».
«Это все наша Марина Воронкова! — почти хором говорят мне жители деревни Логачиха. – Это она такое название предложила, сами бы мы не додумались!»
В тот день, когда журналист «Рабочего пути» добрался до деревни, многие жители отсутствовали. Не было, например, той самой Марины — вместо нее из Москвы приехал сын Сергей: «Я с таким удовольствием здесь бываю: и зимой, и летом. Вы чувствуете, какая здесь концентрация хороших людей?».
Фермера Серебрякова тоже не было, по уважительной причине — уехал на чемпионат мира по футболу. Логачиха — деревня небольшая, 22 дома. В последнее время в нее стали переезжать из столичного региона. Татьяна Абышкина перебралась сюда из Подмосковья: «Муж сначала был категорически против покупки дачи: «Тань, ну какая деревня? Это же такие труды!» Но я настроилась решительно, выбрала Гагаринский район — рассчитала, чтобы было поменьше автомобильных пробок из нашего Голицыно. Муж как в Логачиху приехал, как участок увидел, так сразу и сказал: «Берем! Вот здесь у меня будет баня, а здесь — пограничная застава…». «Какая такая застава?» — вырвалось у меня.
«Он бывший военный, мы всю жизнь по гарнизонам мотались. Теперь вот в Логачиху перебрались жить. Если надо по какой надобности в город, чуть ли не жребий кидаем, кто поедет — не хотим из деревни выезжать».
«А что! Места у нас красивые и старинные, — подхватывает Татьяна Химичева. — Здесь, говорят, находилась пристань Петра Первого. Гжать же была полноводной рекой, у нас баржи и корабли ходили до самого Петербурга!».
«А расцвет у нашей Логачихи пришелся на советское время, когда ферма работала, — вспоминает Любовь Игнатова. — 350 голов там было. Наши мамы там с 14 лет трудились. И у всех были грамоты за добросовестный труд… У всех!».
Если смотреть с дороги, то ничего примечательного в Логачихе не увидишь: обычная деревня на оживленной трассе. Но если спуститься с дороги и присесть на скамеечку…
«Вы бы не могли передать в Смоленск наше прошение? — прерывает ход моих мыслей Татьяна Химичева. — Очень уж у нас движение насыщенное, дорога хорошая — тьфу-тьфу-тьфу — вот водители часто нарушают — скорость превышают. Две сплошные, а они на обгон идут… Страшно бывает до соседей дойти! Аварийность на нашем участке высокая… Может, можно сделать так, чтобы автолюбители знали, что здесь нужно притормозить? Мы о камере не мечтаем, а вот на «лежачего полицейского» согласны!».
Все остальное, утверждают местные жители, в Логачихе прекрасно. Деревня зеленая, красивая. У старосты Химичева — золотые руки. Везде клумбы, цветники и скульптурные композиции, вырезанные из дерева им самим.
«У меня батя плотником был, и я у него ремесло перенял. Успел, хотя мне было всего десять, когда он умер», — грустно поясняет Евгений Иванович.
«Откуда же вы идеи берете?»
«Когда журналы старые листаю, «Резьба по дереву», а когда мысли в голову сами приходят. Вот! Смотрите! — победоносно восклицает Евгений Иванович и подбегает к резному столику во дворе. — Видите, это обычный пень с наросшим капом. Я его как увидел в дремучем лесу, так покой потерял. Неделю выковыривал!».
«Бывает, что он бесконечно лобзиком работает, а бывает — берет паузу, к дереву неделю не подходит, — рассказывает супруга Химичева. — Спрашиваю: «Что случилось?». Он отвечает: «Вдохновения нет!». Я говорю: «Жень! Ну какое вдохновение! Сделай лучше сарай!».
«Мне 52 года недавно исполнилось, — вдруг смущенно говорит Евгений Иванович. — Раньше я думал, что старость близко. А теперь, после решения повысить пенсионный возраст, считаю себя молодым. До пенсии еще ого-го сколько!».
Жена Химичева грустно улыбается.
«У вас никогда не было желания переехать?» — спрашиваю я. «У меня? Да вы что! — кажется, Химичев оскорбился. — Я в своей гагаринской квартире находиться не могу — чувствую себя загнанным зверем. Нет уж: где родился, там и пригодился. Я без природы не могу. А тут два водохранилища и весь ассортимент речных рыб: карась, судак, щука, налим, сом…».
Все праздники местные жители отмечают вместе.
«Особенно — Успение Пресвятой Богородицы, это престольный праздник нашей деревни, — подает голос староста Химичев. — В советское время, когда были живы родители, деревня гуляла неделю и только потом возвращалась на работу…».
Как и заведено, поют песню «Шумел камыш» и закусывают местными яствами.
«Наша Надя Дьякова такие вкусные ватрушки печет, что аромат на всю деревню стоит! — утверждает супруга Химичева Татьяна. — Она всегда разносит и угощает. А какие у нее пироги с яйцом и рисом! Такие только у нее получаются: Надя тесто по старинному рецепту замешивает. А вот Татьяна Абышкина у нас гуся запекает…».
Татьяна Абышкина рукой отмахивается: мол, скажешь тоже, ничего необычного и секретного. Птицу надо горчицей обмазать, приправами обсыпать и оставить на пару часов мариноваться. А потом в духовку на час поставить — вот и весь рецепт.
«Только гусь должен быть свой, домашний, выращенный в Логачихе — иначе никак», — улыбается она.
