Смоленские собаки особого назначения
«Я проработала 14 лет в следственном изоляторе, прежде чем поступить на таможню, – говорит Татьяна КОШЕЛЕВА, главный государственный таможенный инспектор кинологического отдела Смоленской таможни. – За это время через мои руки прошло около 70 животных. Они участвовали в выводе заключённых в баню, на прогулку, конвоировании новоприбывших. По своему опыту знаю: собака – такой же полноценный служащий, как и человек».
«Самое страшное на зоне – это собака»
На службе в изоляторе было всякое. Уголовники в тюрьме сидели страшные – людоеды, насильники, убийцы. На прогулку выводили их в связке: впереди идёт инспектор, потом жулики, кинолог с собакой и обязательно кто-то из офицеров. И уголовники собак боялись. Татьяна Владимировна вспоминает, как подслушала однажды на прогулке разговор. «Молодые спросили одного из тюремных авторитетов, прошедшего, видимо, не одну зону: что ты, мол, шарахаешься от собаки? Подумаешь, животное! Они-то воображали себя крутыми, думали, одной рукой могут справиться с псом: хватаешь за горло, рвёшь пасть – так они это представляли. Глупости! Я разнимала двух дерущихся псов, – кинолог показывает белый рубец на левой ладони. – В эту рану входили по самый гвоздик хирургические ножницы. Три недели была на больничном. Думала сначала, что без руки останусь».
Так вот «авторитет» сказал: «Самое страшное, что есть на зоне, – это собака. Потому что никогда не знаешь, что она сделает. Автомат или пистолет охрана ещё подумает применять. А собаку отпустят, не задумываясь. И собака свою работу сделает».
«Он был совершенно прав, – уверена кинолог. – Охранники предсказуемы: в случае чего они сначала дадут выстрел в воздух, а пока то да сё, зек успеет убежать далеко. Никакого толка. А теперь представьте: вы переходите периметр, охраняемый собаками. И на вас летят огромные кавказцы, которые могут разорвать на части. Такого и врагу не пожелаешь».
Бунт
Однажды арестанты взбунтовались. В то время через смоленский изолятор шёл транзит осуждённых из Кемерова в Калининград. Всю партию везли на психиатрическую экспертизу. Задержали их в Смоленске надолго – чуть ли не на полгода. Камеры были переполнены. И вот в одной из камер поднялся шум: зеки колотили в двери, что-то требовали. Поднялась тревога, сбежались все, кто был в тот день на дежурстве.
«В камеру зашли корпусной и мой муж, кинолог, с овчаркой по имени Ганс, – рассказывает Татьяна Кошелева. – У двери остался инспектор. Но жулики (осуждённые – профессиональный сленг охранников. – Прим. ред.) уже были наготове: пса сразу же завалили матрасами. И тут муж увидел, как из ниоткуда в руках одного из зеков возник железный прут – они как-то ухитрились выломать его из койки. А Ганс уже выбирался из кучи матрасов. Кинолог понял: сейчас собаку будут убивать. Решение созрело за секунду: люди и пёс пулей вылетели в коридор, муж только успел захлопнуть дверь, как в неё со звоном вонзился тот самый кол, оставив глубокую вмятину в металлической двери». Уголовники затихли не скоро, по одному их водили к воспитателю, и лишь спустя какое-то время всё улеглось.
Люди и звери
«Как-то на прогулке случилась неприятность, – вспоминает кинолог. – Иногда жулики расслабятся и плетутся медленно. Надо их подгонять. А как? Конечно, с помощью собаки. Вот однажды я и овчарка Брина были конвойными. И пришлось заключённых поторопить. Собака только зубами щёлкнула, и они чуть ли не бежать бросились. Дело было летом, один из жуликов был в тапках. Он так резво рванул с места, что тапок свой потерял. Нагнулся подобрать, а собака на ходу вцепилась ему в зад. И смех, и грех. Потом оказалось, что собачьи зубы нанесли удар вовсе не по пятой точке, а по самому больному. И часа не успело пройти, мы даже не начали писать объяснительные начальству, а молва среди уголовников уже разнеслась. Только выхожу с собакой во двор – все зеки сразу к окнам: «Вон, вон она пошла!» Так Брина стала легендой».
Кофе для Брины
На службе собаки нередко погибали. Зеки не упускали случая отравить животное, которого так боялись. Но не все они были нелюдями. И однажды они спасли жизнь той самой Брине, которая наводила страх на всю тюрьму.
«После операции у неё резко упало давление, – поясняет Татьяна Владимировна. – Язык посинел, дыхание стало лихорадочным. Нужно было срочно достать кофе. И как назло – на посту ни крошки. В панике обегала все кабинеты. Кофе нет, собаке становится хуже… Что делать? А жулики заметили в окна, что я мечусь по двору. Спрашивают, мол, что, с собакой плохо? Говорю: ребята, нужен кофе. Подожди, отвечают, найдём. И вот, пять минут не прошло, смотрю – сразу из трёх камер мне кофе передают! Честно скажу – не ожидала. Они могли отмахнуться, позлорадствовать – издохнет, и ладно… Но Брину спасли. Кофе помог сразу же».
Юлия ШОРОХОВА
Смоленская газета
